ТЕМА 9. РОССИЯ В ЭПОХУ ИМПЕРИАЛИЗМА

Общая характеристика периода
В социально-экономическом развитии России конца ХIХ - начала ХХ вв. главной тенденцией было дальнейшее развитие капитализма в промышленности, основные проявления которого свидетельствовали о достижении им более высокого уровня. Экономическими признаками этого этапа являлись: образование монополий в результате концентрации производства и централизации капиталов, слияние банковского и промышленного капиталов и образование финансовой олигархии, вывоз капитала, экономический и территориальный раздел мира (что подхлестнуло стремление к переделу мира). Политическая агрессивность, пронизывающая эту эпоху, отразилась в ее названии, утвердившемся в советской исторической литературе, - империализм.
Ведутся споры о терминах, сроках, критериях, месте и значении данного явления в историческом процессе, но бесспорным является факт перехода мировой капиталистической экономики, включая и российскую, на рубеже двух веков от капитализма свободной конкуренции к капитализму монополистическому.
Россия, несмотря на свою отсталость, одновременно с ведущими капиталистическими странами вступила в стадию империалистического развития. В этот период происходит обострение комплекса проблем, порожденных длительными, противоречивыми экономическими, социальными и политическими процессами, составлявшими суть российского исторического пути. Начало ХХ в. стало в истории России временем "великих потрясений". Первой попыткой радикального обновления страны была революция 1905-1907 гг. С ней связаны мощные процессы демократизации общества, возникновение "российской многопартийности", "российского парламентаризма". Продолжая процесс капиталистического переустройства России, революция 1905-1907 гг. находится в одном ряду с реформами 60-70-х гг. ХIХ в. и Февральской революцией 1917 г. С полным основанием можно говорить о российской революции как порождении российского капитализма, отразившей его противоречия, своеобразие и историческую перспективу. Исход революции 1905-1907 гг., ее поражение предопределили консервативный тип эволюции российского капитализма. Неспособность и нежелание правительства идти по пути последовательного реформаторства явились одной из причин падения монархии в России в феврале 1917 г.
Катализатором революционных взрывов в стране стало участие России в войнах, порожденных империализмом (русско-япон-ская война, первая мировая война).

Экономическое развитие России
Промышленный подъем 90-х гг. Российская индустриализация конца ХIХ - начала ХХ вв. неразрывно связана с именем С.Ю. Витте, занимавшим пост министра финансов (1893-1903) и являвшимся основным разработчиком экономического курса правительства в этот период. Будучи дальновидным и умным политиком, он осознавал необходимость проведения реформ в стране. Первоочередными С.Ю. Витте считал экономические реформы, а среди них - реформы в области промышленного производства. Он полагал, что индустриализация страны есть задача не только экономическая, но и политическая, так как ее осуществление позволит накопить средства для социальных реформ, заняться модернизацией сельского хозяйства и постепенно вытеснить с российской политической сцены дворянство, заменив его властью крупного капитала. Комплексная программа перестройки всего хозяйства страны предусматривала также финансовую стабилизацию, протекционизм при значительном вмешательстве правительства в рыночную экономику, активизацию внешней торговли (создание своего мощного торгового флота).
В начале 90-х гг. ХIХ в. основной акцент в экономической политике был сделан на стабилизацию финансового положения страны. Этот курс включал в себя следующие основные направления:
- жесткую налоговую политику; увеличение косвенных налогов за счет акцизных сборов на товары массового спроса; введение государственной монополии на производство и продажу водки;
- финансовую реформу (1897 г.), сутью которой были введение золотого обеспечения рубля, его свободная конвертируемость, жесткий контроль за процессом эмиссии (эта реформа вызвала крайнее недовольство российских помещиков - экспортеров хлеба, потому что они потеряли возможность извлекать дополнительную прибыль за счет обмена иностранной валюты на бумажные рубли);
- развитие банковского дела;
- широкое привлечение в страну иностранного капитала, которое осуществлялось либо в виде государственных облигационных займов, распространяемых на британском, немецком, бельгийском и, главным образом, французском рынках ценных бумаг, либо в виде непосредственных капиталовложений в предприятия.
Эти меры позволили в течение нескольких лет сконцентрировать значительные бюджетные и иные поступления и направить их на развитие приоритетных для государства отраслей промышленности. Прежде всего было продолжено активное железнодорожное строительство. С 1893 по 1902 гг. в России было построено 27 тыс. км железных дорог (что привело к увеличению протяженности железнодорожной сети почти вдвое). Нужно отметить, что это была долговременная продуманная политика, правильно учитывавшая огромное значение железных дорог для будущего экономики страны.
Железные дороги, создавая прочные транспортные связи и усиливая производственную специализацию отдельных районов, способствовали укреплению и расширению внутреннего рынка как одного из важнейших условий развития капитализма.
Железнодорожное строительство и связанные с ним государственные заказы создавали устойчивый спрос на металл, топливо, лес и другие материалы, вызвали промышленный бум в России. Высокими темпами развивались такие отрасли, как транспортное машиностроение, металлургия, добыча металлических руд, угля, нефти. Сооружение же новых и расширение уже существующих заводов обусловливало необходимость привлечения дополнительной рабочей силы, это, в свою очередь, вызвало потребности в увеличении городского строительства, создавало дополнительный спрос на продукцию легкой промышленности. Текстильное производство и пищевая промышленность занимали стабильно передовые позиции в экономике России.
Развитию отечественной промышленности способствовал курс усиления протекционизма, проводимый царским правительством во второй половине ХIХ в. Наиболее покровительственным был таможенный тариф 1891 г. Министр финансов С.Ю. Витте пошел на "таможенную войну" с Германией. В дальнейшем, особенно после русско-японской войны и революции 1905-1907 гг., российское правительство, нуждаясь в займах, пошло на уступки в торговых договорах с Францией и Германией.
К концу ХIХ в. были выработаны и законодательно закреплены основные принципы государственной системы заказов. Заказы должны были распределяться внутри страны, невзирая на возможность более выгодного их размещения за границей. Так, заказы на рельсы давались заводам Юга по 1 руб. 25 коп. - 2 руб. за пуд, хотя за границей можно было их купить по 80-85 коп. за пуд. При этом выработалась практика передачи заказов наиболее крупным российским заводам, особенно в периоды кризиса и депрессии. Вместе с получением заказа производители получали дополнительную субсидию.
Система протекционизма имела и негативную сторону: сохранение высоких цен на отечественные товары и ограничение стимулов к повышению технического уровня и качества изделий российской промышленности в условиях отсутствия иностранной конкуренции; значительное удорожание из-за высоких пошлин заграничных изделий, спрос на которые российская промышленность не могла удовлетворить (например, сельхозмашины, удобрения). Витте выход видел только в ускорении процесса образования независимой конкурентоспособной национальной промышленности.
В 1891-1900 гг. Россия совершила гигантский скачок в своем индустриальном развитии. За десятилетие объем промышленного производства страны увеличился в 2 раза, а численность пролетариата - в 1,5 раза. При этом производство средств производства увеличилось втрое и к началу ХХ в. давало по стоимости около 40 % всей продукции. К началу ХХ в. Россия являлась аграрно-индустриальной страной, по абсолютным размерам промышленного производства она вошла в пятерку крупнейших индустриальных держав мира.
Существенные сдвиги произошли и в размещении производственных сил. Важнейшим из них было превращение Южного промышленного района в главный центр горной металлургии.
Важной чертой российской промышленности была высокая концентрация производства. Использование выработанных на Западе организационных форм и технологий крупнокапиталистического производства, иностранные инвестиции, правительственные заказы и субсидии - все это способствовало возникновению и росту крупных предприятий. Высокий уровень концентрации производства явился одной из причин начавшегося в 80-90-е годы ХIХ в. процесса монополизации, когда возникли первые картели и синдикаты - сбытовые объединения, действовавшие под видом предпринимательских союзов (Союз рельсовых фабрикантов, Союз фабрикантов рельсовых скреплений, Вагонный союз и др.), так как по российским законам запрещались "стачки" (соглашения) торговцев об установлении цен.
Во второй половине 90-х гг. началось сращивание российских банков с промышленностью, выразившееся в возникновении "сфер интересов" крупнейших российских банков в промышленности, - к 1900 г. Петербургский международный банк оказался заинтересован более чем в 20, а Петербургский учетный и ссудный банк - почти в 30 предприятиях.
Мировой экономический кризис начала ХХ века и образование монополий. В 1900-1903 гг. Россия в полной мере испытала действие мирового экономического кризиса. Особенностью кризиса в России был его затяжной характер. Кризис охватывал то одну, то другую отрасль хозяйства. Кризис начался в легкой промышленности, где снижение темпов наблюдалось еще в 1897-1899 гг. (а с 1900 г. отмечается некоторое увеличение общего производства). Однако в большей степени падение цен, сокращение кредитов и снижение производства отразились на состоянии тяжелой промышленности, имевшей довольно ограниченный рынок сбыта. Особенно кризис сказался на таких ее отраслях, как металлургия, металлообработка, машиностроение, добыча и переработка нефти, которые в наибольшей степени были связаны с иностранным капиталом, что делало их весьма уязвимыми от западноевропейского рынка. Российская легкая промышленность менее пострадала в период кризиса, поскольку покупательная способность массового потребителя обеспечила ей рынок сбыта.
Обострив конкурентную борьбу, кризис вызвал закрытие свыше 3 тыс. предприятий, увольнение свыше 100 тыс. рабочих, значительное сокращение железнодорожного строительства, банкротство многих предпринимателей. В этих условиях Государственный банк выполнял роль спасителя пошатнувшихся банков, промышленных и торговых предприятий. Он принял на себя значительную долю тяжести кризиса, и только благодаря его щедрой поддержке смогли уцелеть некоторые крупные промышленные и финансовые предприятия.
Одним из результатов кризиса было развитие процесса концентрации производства и капиталов. Множество мелких и средних предприятий попали в распоряжение крупных фирм, более сильных в финансовом, организационном, техническом отношении. Степень монополизации промышленности и банков в России была выше, чем в других империалистических державах. Объяснялось это высокой степенью концентрации производства и капитала, а также более быстрыми темпами развития страны. Определенное влияние на темпы монополизации оказало широкое использование иностранных капиталов (иностранные банки предпочитали вкладывать капиталы в крупные предприятия и прямо способствовали созданию монополий, объединению и укрупнению банков).
В начале 1900-х гг. была найдена организационная форма легализации сбытовых монополий - синдикаты стали действовать под видом специально учреждаемого акционерного торгового общества, которому его учредители - участники объединения передавали права на продажу монополизируемой продукции и через которое собирались и распределялись заказы.
Монополии захватили контроль во всех основных отраслях российской экономики: в металлургической ("Продамета", "Кровля"), в угледобывающей ("Продуголь") и нефтяной ("Нобель", "Мазут") промышленности, в транспортном машиностроении ("Продвагон", "Продпаровоз"), в водном транспорте ("Ропит"). Значительно меньше была монополизация в отраслях легкой промышленности. Но и здесь возникали более специализированные картели и синдикаты, действовали соглашения, касавшиеся повышения цен. В текстильной промышленности возникли регионально-отрас-левые объединения картельного типа. В пищевой промышленности существовали синдикат "Дрожжи", соляная монополия "Океан", сахарная, табачная монополии.
За кризисом последовала депрессия 1904-1908 гг., усиленная последствиями русско-японской войны и первой российской революции. В целом происходил некоторый рост производства, но поочередно наблюдались спады в ряде отраслей. Новым фактором стало повышение стоимости продукции при снижении объема ее выпуска. Так, нефтяные монополии, искусственно сокращая производство, создали дефицит на нефть, керосин и другие нефтепродукты и резко подняли цены на них. Этот "новый" метод получения дополнительной прибыли за счет повышения цен стал возможным в рамках целой отрасли только при монополизации. Такая политика монополий затем широко распространилась и в других отраслях, что наносило вред общественному производству, поднимало цены на многие товары.
Изменения в финансово-кредитной системе страны. Кризис и процесс монополизации повлияли на состояние финансово-кредитной системы страны. Концентрация банковского капитала в России была значительно выше, чем в других капиталистических странах. В результате централизации капиталов в России сформировалась группа крупнейших коммерческих банков, пять из которых владели примерно половиной всех банковских средств. Крупнейшими банковскими монополиями были Азовско-Донской (капи-тал 92,1 млн. руб.), Русско-Азиатский (78,5 млн. руб.), Русский для внешней торговли (67,8 млн. руб.), Петербургский международный (79 млн. руб.) банки. Крупные банки энергично способствовали укреплению и развитию монополий, созданию под своим контролем финансово-производственных объединений. Вступление российских банков на путь финансирования промышленности положило начало сращиванию банковского и промышленного капиталов. В результате сформировались (в 1900-1908 гг.) финансовый капитал и финансовая олигархия, то есть крупнейшие российские магнаты, которые обладали огромной экономической силой и влияли на политическую жизнь страны. Финансовая олигархия тесными узами, личными униями была связана с руководителями государственных органов. Представителями финансовой олигархии являлись не только наиболее влиятельные торгово-промышленные и финансовые круги (А.И. Путилов, П.П. Рябушинский, А.И. Коно-валов и др.), но и крупные сановники, титулованные дворяне (министр В.И. Тимирязев, граф А.А. Бобринский и др.), которые одновременно были богатейшими дельцами, владельцами крупных пакетов акций.
Иностранный капитал. Вывоз капитала из России. Следует учесть, что по сравнению с промышленно развитыми странами (которые в это время активно "вывозили" капиталы, вкладывая их в экономику слаборазвитых стран и регионов, подчиняя и закабаляя их не только экономически, но и, где это было возможно, политически) финансовые возможности России были не столь велики, поэтому Россия привлекала иностранный капитал.
Как нечто единое "иностранный капитал" в России никогда не фигурировал - были отдельные жестко конкурировавшие группы, основной целью которых являлось извлечение прибыли. Иностранный капитал в России привлекали природные богатства, выгодный рынок сбыта и дешевая рабочая сила. Сравнительно высокие таможенные пошлины на ввозимые иностранные товары также способствовали ввозу капитала. Российское законодательство было направлено на привлечение в страну финансового, а не торгового капитала, а также не допускало бесконтрольной деятельности иностранного капитала.
В Россию иностранный капитал поступал в виде государственных займов (свыше 2/3 всей суммы иностранного капитала) и в рамках иностранного предпринимательства (около 1/5 иностранного капитала), а также вкладывался в гарантированные российским правительством ценные бумаги, размещенные за границей (примерно 1/10 иностранного капитала). К 1914 г. государственные и гарантированные правительством займы на 3/5 были размещены во Франции (на 1/6 - в Германии, на 1/10 - в Великобритании). Передовые позиции занимали французские капиталы и в акционерном предпринимательстве, где составляли 1/3 среди иностранного капитала (английские - свыше 1/5, германские - менее 1/5, бельгийские - около 1/6). Перемещение российских ценных бумаг во Францию (из Германии) отмечается с 1896 г. Процесс этот отражал как усиление франко-российского военно-политического сближения (формирование Антанты), так и близорукость политики германских правящих кругов, еще со времен Бисмарка (70-80-е гг. XIX в.) мешавших немецким банкам ссужать Россию деньгами.
Иностранный капитал играл значительную роль в развитии российской промышленности. Французские и бельгийские предприниматели действовали в горной, металлургической, машиностроительной, транспортной промышленности, в производстве цемента, в организации водоснабжения, канализации. Немецкий капитал лидировал в электротехнической, химической, газовой промышленности. Английские фирмы направляли капиталы в основном в нефтяную, меднорудную, текстильную промышленность, добычу золота, серебра, свинца, цинка.
Прямая деятельность иностранных банков не допускалась законодательством, средства поступали первоначально через промышленные общества, с середины 90-х гг. XIX в. - при участии российских банков. Капиталы направлялись преимущественно в совместные общества, учрежденные по российскому уставу. В результате сотрудничества возникали международные производственные комплексы.
Таким образом, иностранное предпринимательство в России явилось механизмом интеграции отечественной экономики в мировую систему хозяйства. Иностранный капитал сыграл важную роль в создании сети железных дорог, горно-металлургической промышленности на Юге России, химической, электротехнической и других отраслей промышленности. Вместе с тем участие иностранного капитала в индустриализации имело и свои отрицательные стороны. Уже с начала 80-х гг. XIX в. платежи по займам превышали приток иностранного капитала в Россию. Возможность получать за границей средства на производительные расходы позволяла правительству использовать ресурсы внутреннего накопления для поддержания помещичьего землевладения, содержания правительственного и полицейского аппарата, борьбы с оппозицией и пр. К 1913 г. правительство использовало на эти цели значительно больше внутренних накоплений, чем было получено иностранного капитала. Однако сталинский тезис о полуколониальной зависимости России, определивший на долгие годы оценку иностранного капитала в историографии, не имеет достаточных оснований. Как показали исследования (Б.В. Ананьича, В.С. Дякина, Ю.Б. Соловьева, В.И. Бовыкина), активность иностранного капитала не привела к закабалению России, которая, в свою очередь, также включилась в процесс экономического раздела мира.
Россия вывозила капитал в менее развитые страны Востока. В конце 1890-х гг. созданы специальные банки для экспорта русских капиталов на Средний и Дальний Восток (Учетно-ссудный банк Персии, Русско-Китайский банк, Русско-Корейский банк, Монгольский народный банк), они кредитовались в основном из российских государственных средств. Учетно-ссудный банк Персии, контролировавшийся Министерством финансов России, превратился в основной центр финансирования русско-иранской торговли (и даже чеканил персидские монеты). Банк субсидировал также торговлю русских купцов с Афганистаном и Бухарой. Соперничество России и Великобритании на Среднем и Дальнем Востоке привело к финансированию строительства ряда объектов в Персии (Энзели-Тегеранской, Хамаданской, Тавризской железных дорог, Энзелийского порта), а также Персидского страхового и транспортного общества.
Через Русско-Китайский банк осуществлялось участие российского капитала в железнодорожном строительстве в Китае - с 1898 г. было развернуто строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) и Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД), соединивших Забайкальскую железную дорогу и Уссурийскую железную дорогу с портами Владивосток, Порт-Артур, Дальний. Вокруг КВЖД создавались лесные, мукомольные, свеклосахарные, горнодобывающие и коммерческие концессии. Предоставлялись займы Пекину.
Предоставляя займы Афганистану, Персии, Турции, Китаю, а также Греции и Болгарии, российское правительство пыталось реализовать программу "мирного проникновения" в страны Востока и на Балканы.
Финансовая слабость российского империализма (в России не хватало капиталов для освоения своих колоссальных природных ресурсов) во многом обусловила ряд особенностей: в России по-прежнему вывоз товаров преобладал над вывозом капитала; последний был еще незначительным и осуществлялся при активном участии государства; вывоз капитала из России имел прежде всего характер внутренних миграций капитала из развитых регионов европейской части на окраины страны, в меньшей степени - за границу.
В результате вывоза капитала из экономически развитых районов страны (петербургского, польского, центрально-промышлен-ного) при том или ином участии иностранного капитала на окраинах Российской империи в конце ХIХ в. сложились такие крупные промышленные районы, как Южный угольно-металлургический и Бакинский нефтяной, в Сибири и Средней Азии, на Дальнем Востоке получили развитие золотопромышленность, цветная металлургия, хлопководство, ряд других отраслей хозяйства. Анализ развития этих регионов, проведенный историками, убеждает, что они находились на положении экономических колоний. В этом еще одно своеобразие российского империализма, на дальнейшее формирование которого повлияли первая мировая война и предвоенный промышленный подъем.
Промышленный подъем 1909-1913 гг. В 1909 г. после длительного застоя в России начался новый промышленный подъем. Влияние оказали сразу несколько факторов. Рост легкой промышленности (за 1900-1908 гг. увеличившей выпуск более чем в 1,5 раза) и связанное с ним расширение производственных площадей и потребностей в новом оборудовании содействовали оживлению производства в отраслях тяжелой промышленности. Отмена (с 1.01.1907 г.) выкупных платежей, взимавшихся с крестьян, и увеличение (в 1905 г.) в среднем на 15 % заработной платы рабочим способствовали повышению покупательной способности широких слоев населения. К концу первого десятилетия нового века стали сказываться результаты столыпинской реформы: расширился рынок рабочей силы за счет разорявшейся части крестьянства; возрос спрос на сельхозтехнику, удобрения и стройматериалы, на оборудование для мельниц, маслобойных и иных заводов по переработке сельскохозяйственного сырья. А рост мировых цен на продукты питания вызвал значительное повышение доходности сельского хозяйства (к тому же с 1909 г. в России несколько лет подряд наблюдались урожайные годы). Накопление свободных капиталов внутри страны, которые не вкладывались в расширение производства в период кризиса и депрессии, позволило произвести техническую реорганизацию и переоборудование многих заводов, обновление станкового парка и усиление энерговооруженности промышленных предприятий. Характер нового промышленного подъема определялся также резко возросшими военными заказами правительства в связи с обострением международной обстановки.
Новый промышленный подъем характеризовался очень высокими темпами. Среднегодовой прирост всей промышленной продукции составлял 8,8 %, то есть был почти равен приросту 1890-х гг. (9 %); в целом в 1909-1913 гг. промышленное производство увеличилось в 1,5 раза. Причем прирост производства средств производства составил 83-84 %, а продукции легкой промышленности - 33-35 %, то есть опять наблюдалось преимущественное развитие отраслей тяжелой индустрии (несмотря на сокращение производства паровозов и вагонов, вызванное ослаблением железнодорожного строительства). Это было результатом развития сельскохозяйственного и производственного машиностроения, судостроения, оборонной и электротехнической промышленности. Но соотношение по-прежнему оставалось в пользу отраслей легкой промышленности (59 % против 41 % от общей стоимости продукции российской промышленности).
По темпам роста производства Россия вышла на первое место в мире, обогнав все передовые страны, но по общему объему продукции тяжелой промышленности, определявшей степень индустриализации, оставалась на 4-5-м месте. Особенно значительным было отставание по выпуску промышленной продукции на душу населения. Сравнительно низкими оставались в России уровень технического оснащения предприятий и, как следствие, производительность труда (по этому показателю Россия отставала, например, от США в 10 раз).
В период промышленного подъема 1909-1913 гг. меняется характер монополизации. Новой чертой этого процесса стало создание под эгидой финансового капитала промышленных монополий типа трестов и концернов, то есть монополистических объединений комбинированного характера, соединяющих все производственные процессы от добычи сырья до сбыта готовой продукции. Это происходит в связи с изменением условий: во время кризиса и депрессии монополии боролись за захват рынка, а в период подъема главная задача состояла в том, чтобы обеспечить себя сырьем, расширить производство.
Предвоенный промышленный подъем стал важным этапом в формировании структуры российского финансового капитала. В этот период не только усиливается роль банковских монополий, которые с начала подъема перешли к активному и целенаправленному финансированию промышленности, но и существенным образом меняется система и форма финансирования промышленности: роль основных инвесторов все в большей степени закрепляется за отечественными, а не зарубежными банками. Контролируя десятки предприятий, банки стремились к установлению между ними определенного разделения труда и производственного сотрудничества. С этой целью они нередко шли на реорганизацию уже действующих предприятий и учреждение новых. Так, Петербургский учетно-ссудный банк создал мощную группу "Лесснер-Нобель", куда вошли машиностроительные, металлообрабатывающие заводы, выпускавшие подводные лодки, торпеды, мины и т.п. Под эгидой Московского промышленного банка были построены крупные заводы: "Электросталь", автомобильный "АМО", химический, артиллерийский и др.
Смещение акцентов происходило не без вмешательства государства. Однако по мере развития процессов индустриализации, монополизации появлялись мощные финансовые группировки, стремившиеся не только вырваться из-под опеки государства, но и встать над ним, используя его в своих интересах. Формируется союз государственного аппарата и финансовой олигархии, в котором монополии экономически поддерживали царизм, а государство регулировало хозяйственную и политическую деятельность с учетом интересов монополий. Исторически сложившаяся система государственного вмешательства подготовила почву для слияния интересов государства с интересами крупного капитала. В этом и заключается специфическая особенность зарождения и развития в России тенденций, получивших название государственно-монополистичес-кого капитализма. В наиболее завершенном виде система государственно-монополистического капитализма сложилась в годы первой мировой войны.
Развитие сельского хозяйства. На рубеже ХIХ-ХХ вв., несмотря на бурные темпы промышленного производства, общий облик России в значительной мере определяло сельское хозяйство, которое давало почти половину национального дохода и охватывало 4/5 всего населения.
Основным производителем являлось крестьянское хозяйство, преобладавшее в производстве валового (88 %) и товарного хлеба (78,4 % против 21,6 % у помещиков); причем зажиточное крестьянство (составлявшее пятую часть сельскохозяйственного населения) давало 38 % валового, но 50 % товарного хлеба. Бедняки и середняки производили несколько больше хлеба, чем кулаки, но он почти весь шел на их внутреннее потребление. Еще выше была доля крестьянских хозяйств в производстве картофеля, продукции животноводства.
Одной из особенностей сельскохозяйственного производства в России была возможность экстенсивного земледелия и животноводства за счет освоения свободных земель. Так, половина общего прироста хлеба (500 млн. пудов) была получена за счет увеличения посевов. Правда, в черноземной полосе возможности экстенсивного развития были уже почти исчерпаны, новая распашка шла за счет пастбищ, сенокосов, выкорчевки кустарников, леса. Это отражалось на животноводстве, вело к эрозии почв. Но вложение капиталов в расширение производства было выгоднее, чем в интенсификацию, которая тормозилась отсутствием отечественной промышленности удобрений (к 1913 г. в России работало всего 18 суперфосфатных заводов), дороговизной ввозимых удобрений.
Тем не менее примерно 20 % крестьянских и большинство помещичьих хозяйств применяли минеральные удобрения. В среднем в России их вносилось 6 кг на 1 га посевов (во Франции - 58, в Германии - 166 кг). Поэтому среднегодовые урожаи пшеницы в России составляли 8,5 ц/га и были значительно ниже, чем в высокоинтенсивных хозяйствах Германии (24,1), Бельгии (28,7), хотя и близки к урожаям в странах экстенсивного ведения земледелия - США (10,2), Австралии (8,1).
В российской экономике была еще одна особенность, которой не было уже в других, передовых странах Европы: противоречие между высокоразвитым промышленным капиталом, аграрным капитализмом и средневековым землевладением, которое оставалось полуфеодальным. Реформа 1861 г. сохранила помещичье землевладение и сельскую поземельную общину.
Для поземельной общины характерно периодическое перераспределение земли и связанных с ней податей в соответствии с изменением состава семей и их платежеспособности. Крестьянин-об-щинник являлся не собственником, а совладельцем надельной земли. Связанные круговой порукой крестьяне сообща отвечали за уплату налогов, выкупных платежей. С течением времени недостатки общинного землевладения становились все более очевидными: община, спасавшая слабых, тормозила деятельность крепких, хозяйственных крестьян; она способствовала уравнению, но препятствовала повышению общего благосостояния деревни (да и разорения крестьян, закабаления бедных крестьян зажиточными община в новых капиталистических условиях уже не предотвращала). Сохранявшиеся остатки феодальных отношений (помещичье землевладение, крестьянская община, выкупные платежи, сословное неравноправие крестьянства) обусловили медленное протекание капитализации крестьянского хозяйства. Главным тормозом являлось крестьянское малоземелье: земля по-прежнему оставалась в собственности помещиков, 30 тыс. которых владели 40 млн. десятин; примерно столько же земли было у 10 млн. крестьянских хозяйств. При этом размер душевого крестьянского надела прогрессирующе сокращался вследствие естественного прироста и дробления крестьянских хозяйств (конец ХIХ в. - 3,5 дес.; 1905 г. - 2,5 дес.).
Свою лепту в создание кризисной ситуации в сельском хозяйстве внесло положение не только в крестьянском землевладении, но и в помещичьем. В силу тех условий, в которых оказались крестьянские хозяйства, крупным помещикам не было необходимости спешить с перестройкой своих хозяйств на капиталистический лад. Прикрепление крестьян к ничтожному наделу обеспечивало помещикам целых районов возможность обрабатывать землю крестьянским трудом с использованием крестьянского же скота и инвентаря за сданную им в аренду землю или ссуду (именно это обстоятельство являлось основой для выдвижения крестьянского требования ликвидации помещичьего землевладения).
Основной чертой эволюции сельского хозяйства России в конце ХIХ - начале ХХ вв. был тем не менее дальнейший рост торгового предпринимательства. Содержанием и показателем этого процесса явились: главным образом, превращение земледелия в товарное производство, при этом товаром становились не только продукты земледелия, но и сама земля (основное средство производства), и рабочая сила; углубление ранее наметившейся специализации районов на производстве товарного зерна, масла, мяса, шерсти, льна, овощей, фруктов.
Рост торговой специализации способствовал дальнейшему социальному расслоению крестьянства, выделению из его среды сельской буржуазии и сельского пролетариата (но при сохранении крестьянства как класса). С другой стороны, процесс разорения крестьян, терявших рабочий скот и инвентарь, заставлял помещиков переходить от отработочной системы к капиталистическим формам хозяйствования. В помещичьих экономиях, а также в хозяйствах зажиточных крестьян заметно выросло применение машин, минеральных удобрений, селекционных семян, наемного труда.
С переходом к собственным запашкам помещики прекращали в ряде случаев сдавать землю в аренду, отнимали, отмежевывали земли, которые до того были в пользовании крестьян, хотя по уставным грамотам числились за помещиками. Крестьяне лишались выгонов, выпасов, лугов и прочих угодий. Эти явления в совокупности с процессом быстрого увеличения численности крестьянского населения обострили проблему малоземелья.
Наиболее тревожным симптомом неблагополучия в сельском хозяйстве был массовый голод в неурожайные годы. Весной 1902 г. в некоторых южных губерниях страны начались массовые крестьянские выступления, сопровождавшиеся поджогами и разграблениями помещичьих имений. Крестьянские волнения были подавлены при помощи войск.
Итак, характеризуя социально-экономическое развитие страны в конце ХIХ - начале ХХ вв., следует отметить, что аграрный сектор экономики заметно отставал от промышленного. Малоземелье, чересполосица, техническая отсталость, система отработок, высокая арендная плата приводили к низкой производительности труда и частым неурожаям.
Развитие промышленного капитализма на этом фоне привело к резкому обострению социальных противоречий. Это заставило правительство начать в 1906 г. аграрную реформу. Реформа, инициатором которой выступил П.А. Столыпин, способствовала значительному росту количества употребляемых сельскохозяйственных машин, удобрений и прочих усовершенствований, направленных на увеличение производительности сельского хозяйства. Однако в целом реформа не дала желаемых результатов, поскольку оставила в неприкосновенности полуфеодальные помещичьи хозяйства. Не разрушила она и общину, т.к. 75 % крестьян не решились расстаться с привычным укладом жизни.
В начале ХХ в. среди крестьян получила признание также иная форма коллективного хозяйствования - кооперация. Кооперация крестьян, осуществлявшаяся на добровольной основе, имела объективные причины: необходимость борьбы против спекулянтов и скупщиков, потребность крестьян в мелком кредите для закупки сельскохозяйственной техники и внедрения агрокультурных улучшений, потребность в организации производства масла, сыра и другой продукции, в объединении сбыта сельскохозяйственных продуктов и закупки промышленных товаров - все это способствовало появлению и росту кредитных кооперативов, которые стали затем выполнять и сбыто-снабженческие функции. Кооперации объединялись в районные (губернские или уездные) и межрайонные (по крупным регионам) союзы с многомиллионными оборотами. Массовое кооперативное движение охватило сначала окраины, а затем и европейскую часть России. Рост специализации районов привел к образованию кооперативных центров (Союз сибирских маслодельных артелей, Московский союз потребительских обществ, Московский кредитный союз, Московский Народный банк и т.д.), которые выполняли роль организаторов движения, координировали деятельность местных кооперативных союзов. Через кооперативные союзы мелкое крестьянское производство включалось в общую систему не только российского, но и мирового рынка. Например, сибирские союзы продавали за границу масло (в 1913 г. - 4,4 млн. пудов, или 90 % его экспорта), а также пшеницу, шерсть, пушнину.
Особенно усилилось кооперативное движение в годы первой мировой войны: кооперация оказывала значительную помощь зажиточным, средним и, частично, бедным деревенским слоям. На 1 января 1917 г. в стране насчитывалось 63 тыс. различного вида кооперативов, которые объединяли 24 млн. человек. Сельская кооперация обслуживала 94 млн. человек, или 82,5 % деревенского населения.
В целом российская экономика начала ХХ в. представляла из себя довольно сложный, многоукладный комплекс. Наряду с крупным фабрично-заводским производством и горной промышленностью, занимавшими ведущее место, существовали ремесленное, кустарное производство, промыслы, которые развивались преимущественно в рамках сельскохозяйственного производства и были неразрывно с ним связаны, очень быстро реагировали на конъюнктуру рынка, удовлетворяя потребности промышленности и населения. Регионы Российской империи различались по уровню социально-экономического развития. Главную особенность экономики России в период империализма составляло противоречие между значительно развитым капитализмом в промышленности и остатками феодально-крепостнических отношений в сельском хозяйстве.

Внутренняя политика в России в 1907-1914 гг.
Третьеиюньская политическая система. Революция 1905-1907 гг. заставила царизм заняться обновлением изрядно обветшавшего строя, без представительных учреждений монархия уже была не в состоянии решать ни внутри-, ни внешнеполитические проблемы. Согласно Основным законам 1906 г. Россия становилась дуалистической монархией: вся исполнительная власть по-прежнему сосредоточивалась в руках императора (члены Совета министров во главе с его председателем назначались царем и не были подотчетны Думе), а законодательная власть осуществлялась императором и общероссийским законодательным представительством. Законодательное представительство было двухпалатным. Низовая палата - Государственная дума - формировалась согласно избирательному закону. Верхняя палата - Государственный совет - состояла из равного числа назначаемых императором и выборных членов. Государственный совет в силу принципов своего формирования являлся органом представителей крупного землевладения и верхов буржуазии и надежно охранял царизм от реформ. Значительный перевес дворянства и верхов буржуазии в Думе обеспечил новый избирательный закон 1907 г. Так, в результате выборов в III Государственную думу (1907-1912 гг., председатели - октябристы Н.А. Хомяков, А.И. Гучков, М.В. Родзянко) октябристы получили 136, правые - 51, националисты - 90, кадеты - 53, прогрессисты и мирнообновленцы - 39, социал-демократы - 19, трудовики - 13, беспартийные - 15, национальные группы - 26 мест.
Отсутствие однофракционного большинства обусловило зависимость голосования от октябристов, ставших "партией центра". Если они голосовали с правыми, складывалось право-октябрист-ское большинство (около 300 чел.), совместно с прогрессистами и кадетами - октябристско-кадетское (свыше 250 чел.). Существование двух блоков в Думе позволяло главе правительства П.А. Столыпину проводить политику лавирования (сам он это понимал и называл проведением "равнодействующей линии") между помещиками и крупной буржуазией.
Создание такой системы, получившей название третьеиюньской политической системы, или "третьеиюньской монархии", должно было обеспечить фактическую неограниченность власти, умело использующей в своих интересах как общую контрреволюционность дворянства и буржуазии, так и противоречия между ними.
Вместе с тем факт создания и функционирования законодательных палат означал существенные перемены в системе государственного управления России, которые ознаменовали собой попытку эволюции российской государственности от самодержавной монархии к буржуазной. Такой путь эволюции абсолютистской власти и совокупность определенных форм и методов управления, присущих данной стадии развития государства, получили название бонапартизма. Бонапартизм возникает в условиях, когда не выполнены задачи буржуазного переустройства общества, но уже существует реальная угроза натиска рабочего класса на все имущие слои (в том числе и на буржуазию), и характеризуется лавированием государственной власти между различными общественными группами и политическими силами, отказом буржуазии от решительных притязаний на политическую власть в надежде на проведение постепенного буржуазного реформирования существующим политическим режимом, сосредоточением государственной власти в руках бюрократии, существенной самостоятельностью исполнительной власти, не ответственной перед парламентом, ограничениями законодательных полномочий представительного учреждения в пользу монарха.
Изначально в политической системе "третьеиюньской монархии" были заложены противоречия, имевшие тенденцию к обострению. Прежде всего это противоречие между поместным дворянством и буржуазией. Краеугольным камнем разногласий внутри третьеиюньского режима, вызвавшим наиболее острые политические столкновения, были вопросы о назначении и месте Думы в государственной политической системе и судьбе реформ, заявленных кабинетом П.А. Столыпина, - аграрной реформы, реформ местного управления и суда, народного образования и др.
Царизм в новой системе отводил Думе роль "говорильни", но никак не равной себе силы. Мысль о том, что Государственная дума "дана преждевременно", постоянно муссировалась в придворных кругах. Реакционное дворянство также защищало тезис о незыблемости абсолютизма в России (Манифест 17 октября 1905 г. и Основные законы 1906 г. расценивались как акт доброй воли самодержца, который он вправе изменить или отменить вовсе) и добивалось ликвидации Думы. Эта откровенная враждебность, правда, не разделялась большинством, которое считало, что Государственная дума удобна как инструмент давления на правительство, и стремилось превратить ее в орган власти поместного дворянства.
Буржуазные партии в начальный период существования третьеиюньского режима делали ставку на возможно более полное использование полномочий Думы в деле поддержки кабинета П.А. Столыпина и осуществления реформ. С этой целью фракция октябристов пошла на сближение с умеренно правыми и создание право-октябристского большинства, в существовании которого видел свою главную опору Столыпин. Он сформулировал свою программу, исходя из принципов необходимости сохранения и упрочения монархии и признания того факта, что разумная политика после революции требовала реформ, а не восстановления прошлого в его неприкосновенности и целости. Кадетская партия, не отказавшись от оппозиции, дала вексель доверия правительству и октябристам в надежде на проведение реформ.
Но даже робкая программа буржуазных преобразований вызвала раздражение Николая II, резкое сопротивление дворянско-легитимистской реакции. Столыпин подвергается критике и давлению со стороны дворянских организаций, прессы, придворных кругов. Законопроекты буржуазных реформ проходили в Думе октябристско-кадетским большинством (а не право-октябристским, на которое рассчитывал опереться Столыпин) и практически блокировались Государственным советом. Нормальным законодательным путем правительству Столыпина не удалось провести ни одного сколько-нибудь значительного преобразования, что красноречиво свидетельствовало о нежизнеспособности системы. Столыпин вынужден был откладывать проведение реформ и идти на значительные уступки. Аграрную реформу "спасло" лишь то, что ее осуществление началось в рамках чрезвычайного законодательства еще в ходе революции осенью 1906 г.
Столыпинская аграрная реформа. Основные идеи, положенные в основу столыпинской реформы, а именно необходимость ликвидации общины, укрепление крестьянских наделов в личную собственность и вовлечение надельных земель в свободный рыночный оборот, высказывались задолго до П.А. Столыпина. Их, в частности, активно развивал еще в конце XIX в. С.Ю. Витте. В 1901 г. по инициативе и под руководством министра финансов Витте было учреждено "Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности" с целью подготовки реформы, связанной с крестьянским управлением, судом, гражданским и уголовным правом, формой землепользования. Местные комитеты при "Особом совещании" давали следующие рекомендации правительству: уравнять крестьян в правах с другими сословиями, разрешить свободный выход из общины и переход к подворному или хуторскому владению. С 1904 г. по инициативе Витте правительство взялось за разработку проекта будущих аграрных преобразований, один из вариантов которого подготовил главноуправляющий землеустройством и земледелием Н.Н. Кутлер, настаивавший на внесении в проектируемый закон принципа принудительного отчуждения частновладельческих земель за справедливое вознаграждение, поскольку лишь таким образом при сложившихся обстоятельствах возможно сохранить в неприкосновенности значительную часть помещичьих владений. Оппоненты указывали, что принудительное отчуждение частновладельческих земель не успокоит крестьянство, а лишь разожжет страсти и настаивали на сохранении и экономической поддержке крупнопоместного землевладения (проект, предложенный министром внутренних дел В.К. фон Плеве). При этом следует обратить внимание на то, что и сторонники, и противники требования отчуждения помещичьих земель почти не касались вопроса экономической целесообразности сохранения или уничтожения помещичьего землевладения. Вопрос о сохранении помещичьего землевладения все в большей степени становился вопросом политическим. Став "гвоздем" первой российской революции, аграрный вопрос требовал своего немедленного разрешения. Это прекрасно понимало правительство, во главе которого с июня 1906 г. стал П.А. Столыпин. С его именем и связано конкретное воплощение аграрной реформы.
9 ноября 1906 г. был издан Указ "О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования". По указу крестьяне получали право выхода из общины и закрепления в личную собственность причитающейся им части общинной земли. Для поощрения выхода из общины указ предусматривал льготы: излишки сверх нормы душевого надела можно было получить по выкупным ценам 1861 г., если же в данной общине переделы не производились в течение 24 лет, то бесплатно. Крестьянин имел право требовать выделения всех угодий к "одному месту" в виде хутора или отруба. Отрубами в России начала XX в. назывались земельные участки, выделявшиеся из общинной надельной земли в частную собственность отдельным крестьянам; при выходе на отруба крестьянам предоставлялся полевой надел не чересполосно, а в одном месте и, в отличие от хутора, без переноса усадьбы.
Для выдела из общины необходимо было согласие сельского схода; если в течение 30 дней сход не давал согласия, то выдел производился распоряжением земского начальника. Таким образом, в указе допускалась возможность административного нажима в деле разрушения общины. Проведение указа возлагалось на специальные губернские и уездные землеустроительные комиссии.
Указ утвердил создание частной крестьянской собственности на землю, поощряя образование отрубного и хуторского хозяйства, не посягая при этом на помещичье землевладение. Давая оценку данному указу, необходимо видеть три его основных аспекта: политический, социальный и экономический. По убеждению правительства, община являлась прежде всего пережитком прошлого, источником аграрного перенаселения и социальной напряженности, формой землепользования, отвергающей прогрессивные способы ведения хозяйства, а потому сдерживающей развитие производительных сил деревни. Революция показала еще одну важную сторону крестьянской общины - общинное единение крестьян способствовало и их революционному единению, превращало крестьянские выступления в мощный организованный поток. Поэтому основная цель реформы состояла в создании слоя сельской буржуазии в результате раскола относительного единства и общности крестьянского мира путем ликвидации общины и фактически разорения широких масс крестьянства. Предполагалось, что крепкие крестьяне-собственники, уважая свою собственность, создадут в среде самого крестьянства прочную почву для охраны крупного землевладения. В перспективе, по мысли П.А. Столыпина, в России должен был сложиться многочисленный класс крепких сельских хозяев, который будет надежной опорой власти и сумеет вместе с помещичьим хозяйством обеспечить процветание аграрного сектора экономики.
Указ 9 ноября 1906 г. должен был утверждаться Государственной думой, но проводиться в жизнь он начал сразу же. Согласно существующему законодательству указ вносился на утверждение II Думы, но встретил там решительное сопротивление большинства членов комиссии по аграрному вопросу и критику в самой Думе, что стало одной из главных причин ее разгона. В III Думе указ, наоборот, поддержали большинство депутатов, и задержан он был по другой причине: многие депутаты настаивали на более радикальном решении вопроса о ликвидации общины. III Дума после продолжительных прений утвердила указ только 14 июня 1910 г., внеся в него ряд изменений и дополнений (в частности, положение о так называемых беспередельных общинах: общины, в которых с момента перехода крестьян на выкуп не было переделов, признавались механически перешедшими к частной собственности; кроме этого, несколько упрощалась процедура выхода из общины).
В 1906-1907 гг. указами царя некоторая часть государственных и удельных земель была передана Крестьянскому банку для продажи крестьянам с целью ослабления земельной нужды. Кроме того, Крестьянский банк приобретал земли у помещиков и продавал крестьянам, поощряя путем предоставления льгот создание отрубных и хуторских хозяйств. С целью создания внутрикрестьянского рынка земли был введен запрет на продажу общинной надельной земли лицам не крестьянского сословия. Путем скупки крепкими крестьянами надельной земли, поступившей в свободный товарооборот, и содействия в приобретении ими частновладельческих земель через Крестьянский банк правительство рассчитывало расширить слой собственников. Эти мероприятия оказались не очень эффективными: с одной стороны, купить землю могли лишь зажиточные крестьяне, с другой, опасаясь массового обезземеливания крестьян и стремясь оградить помещичьи хозяйства от конкуренции со стороны крестьянских, правительство установило предельную норму скупки земельных наделов (не более 6 высших душевых наделов в пределах одного уезда, или от 12 до 18 дес.) и пределы дробимости (5-10 дес.).
Одним из компонентов аграрной политики стала также политика переселения крестьян на окраины страны (основные потоки переселенцев направлялись в Восточную Сибирь и на Дальний Восток). Число крестьян, переселявшихся в 1906-1914 гг. из центральных районов страны за Урал, составило 3 млн. 772 тыс. человек. Форсируя этот процесс, правительство хотело ослабить земельный голод в губерниях Европейской России, отправить миллионы безземельных и бунтующих крестьян подальше от помещичьих имений. Переселенцы были освобождены на длительное время от налогов, получали в собственность участок земли (15 дес. на д.м.п.), денежное пособие (200 руб. на семью), мужчины освобождались от воинского призыва. И все же новоселы (переселенцы 1901-1916 гг.) по сравнению со старожилами-стодесятинниками (переселенцы второй половины XIX в.) были поставлены в невыгодные условия: получали меньший участок земли; не имели права выбора земельных участков и обязаны были селиться там, где предпишет начальство; приходилось осваивать малопригодные для земледелия лесистые и заболоченные участки. Да и переселенческое ведомство не лучшим образом подготовилось к перевозке и устройству на местах огромной массы людей. И хотя процент закрепившихся на новом месте был довольно высок, часть переселенцев возвратилась обратно (около 530 тыс., или 17,4 %).
Столыпинская аграрная реформа способствовала развитию производительных сил (например, в 1906-1913 гг. за Уралом было освоено более 30 млн. дес. земельных угодий), дальнейшей специализации земледелия и росту его интенсификации, о чем свидетельствовало увеличение спроса на удобрения (за 1905-1913 гг. в 2,5 раза возрос их ввоз), на сельскохозяйственные машины и улучшенные орудия (ежегодное их применение за 1906-1912 гг. возросло в 3,4 раза). Было положено начало юридическому оформлению прав собственности на землю многочисленного класса мелких земельных собственников. Столыпинская аграрная реформа укрепила положение сельской буржуазии: кулаки не только поставляли половину товарного хлеба на внутренний рынок, но и начинали осваивать через участие в кооперативах внешний рынок. Однако доля зажиточного слоя среди сельского населения не только не увеличивалась, но даже сокращалась. Земледелие все в большей степени основывалось на середняцко-бедняцких слоях деревни. Происходило дальнейшее обеднение деревни. Создаваемые хуторские и отрубные хозяйства в скором времени начинали воспроизводить те процессы, которые шли во всем крестьянстве: среди них также шла имущественная дифференциация; многие выделившиеся хозяйства были скованы значительной задолженностью; практически сразу же началось и дробление хозяйств в результате семейных разделов, а значит, возрождались чересполосица, дальноземелье. Таким образом, реформа не привела к кардинальным сдвигам в земледелии. Рост валовой продукции сельского хозяйства по сравнению с началом века составил 7,3 %, но темпы роста сократились с 2,41 % до 1,46 % в год. Реформа разворачивалась в благоприятных условиях. В Европе закончился сельскохозяйственный кризис, цены на хлеб начали быстро расти, и экспорт российского хлеба в 1909-1913 гг. по сравнению с концом XIX в. увеличился количественно в 1,5 раза, а по стоимости - в 2 раза. Но осуществлялся он не за счет излишков хлеба, а за счет сокращения прежде всего внутрикрестьянского потребления (на душу населения в те годы производилось столько же хлеба, сколько в Швеции, Франции, Германии, но эти страны ввозили хлеб, а Россия вывозила).
Сохранялось социальное напряжение в деревне. Из общины выходили в основном зажиточные крестьяне, а также беднота (60 % выделившихся), стремившаяся улучшить материальное положение за счет продажи земли. Распродав свои земли, бедняки устремились в города и на окраины. Многие крестьяне разорились. Из-за плохой организации рос поток "обратных" переселенцев. Массы обездоленных и безработных людей грозили новыми социальными потрясениями. Кроме того, крестьяне не считали реформу справедливой, так как она не затронула помещичьего землевладения. Таким образом, не ликвидировав один социальный конфликт - между крестьянством и помещиками, реформа обострила другой - между беднейшим и зажиточным крестьянством.
И хотя крестьянство в 1907 г. в основном "успокоилось", причиной этого успокоения стала не солидарность с проводимой П.А. Столыпиным политикой. К 1916 г. из общин выделилось лишь 2478 тыс. домохозяев (26 %). Более того, крестьянство фактически саботировало земельную реформу. Несмотря на все усилия правительства, действительно единоличные хозяйства, по типу фермерских, составляли в 1915 г. всего лишь 10,3 % всех крестьянских хозяйств, занимая 8,8 % всей надельной земли. Остальные не порывали своих связей с общиной. Таким образом, основная политическая цель реформы - разрушение общины и создание широкого слоя зажиточных крестьян как социальной опоры монархии - не была достигнута.
Дать однозначную оценку итогам столыпинской реформы довольно сложно. Конечно, она не решила аграрного вопроса в стране, не были достигнуты в полной мере и другие основные цели. С наибольшим успехом столыпинская аграрная реформа прошла там, где был высок уровень интенсивного товарного сельского хозяйства: в Поволжье, Прибалтике, на юге Украины и т.д. Осуществление реформы показало невозможность преобразования разноликой российской деревни по одной жесткой схеме, показало необходимость учета местных особенностей, предоставления широких свобод в выработке аграрных законопроектов местным органам и самим крестьянам и главное - необходимость всемерной поддержки интересов крестьянства, что означало бы ограничение интересов крупных землевладельцев.
Реформа "споткнулась" о крестьянскую и помещичью психологию, бюрократические методы ее проведения. Основным же камнем преткновения явилось уравнивание в правах крестьянина-собственника с дворянством. И когда Столыпин в логическое продолжение аграрной реформы на следующем этапе преобразований поставил на очередь реорганизацию местного управления с целью приобщения крестьянства к осуществлению власти наряду с дворянством, он встретил со стороны последнего предельно ожесточенное сопротивление. Попытка Столыпина весной 1911 г., спасая остатки своих начинаний, провести законопроект о введении земств в Западном крае чрезвычайным законодательством в обход Думы и Государственного совета вызвала резкую критику как справа, так и слева и стала причиной министерского кризиса, означавшего потерю Столыпиным какой-либо опоры в парламенте и поддержки со стороны императора. Столыпинским проектам переустройства России не суждено было осуществиться (а сам реформатор был убит в сентябре 1911 г.).
Новый подъем общедемократического движения. Третьеиюньская система не оправдала тех надежд, которые возлагали на нее сторонники постепенного буржуазного реформирования. Крах бонапартизма в России был предопределен. Потерпели провал попытки создания прочного политического и экономического союза поместного дворянства и буржуазии. В России, в отличие от Западной Европы, отсутствовал многочисленный средний класс (зажиточное крестьянство, мелкая буржуазия города, рабочая аристократия), который объективно заинтересован в стабильности и реформизме и мог стать прочной основой политики лавирования. Столыпинские преобразования, которые должны были ускорить процесс его формирования, потерпели крах. Государственная дума как инструмент буржуазного реформирования России оказалась несовершенна.
Свое полное бессилие показала III Государственная дума, обсуждавшая аграрный, рабочий, национальный вопросы. Удалось провести закон лишь о столыпинской аграрной реформе. Свернутой из-за активного противодействия промышленной буржуазии оказалась правительственная программа в области реформ трудового законодательства (законопроекты о создании больничных касс для рабочих, о создании конфликтных комиссий из представителей рабочих и администрации, о сокращении рабочего дня с 11,5 до 10 часов, пересмотр закона, карающего за участие в забастовках). Все законотворчество "третьеиюньской монархии" свелось к принятию в январе 1912 г. двух весьма ограниченных страховых законов - о государственном страховании рабочих от несчастных случаев и от болезней. Национальный вопрос постоянно поднимали в Думе националисты и правые. Особенно остро обсуждались вопросы о введении земств в западных губерниях, о Холмщине (часть Галицко-Волынской Руси с крепостью Холм, захваченная Польшей еще в середине XIV в.), финский и еврейский вопросы. Попытка введения земств в Западном крае завершилась правительственным кризисом. В 1910-1911 гг. Дума приняла ряд законов, ограничивавших автономию Великого княжества Финляндского. Закон о выделении из состава Царства Польского Холмской губернии, ставшей внутренней губернией Российской империи, был принят Думой в апреле 1912 г. несмотря на резкие протесты польского коло, называвшего это "четвертым разделом Польши". Обсуждение этого вопроса в Думе затронуло и более общие вопросы: о положении Царства Польского в составе Российской империи и об остатках былой автономии. По еврейскому вопросу Дума никаких законов не приняла, но дебаты по нему возникали в связи с действиями черносотенцев и полиции против евреев (погромы, облавы в городах вне черты еврейской оседлости и массовые выселения, "процентные нормы" приема евреев в гимназии и университеты, запрещение принимать на государственную службу, иметь аптеки, занимать посты редакторов и т.п.).
В IV Государственной думе (1912-1917 гг., председатель - октябрист М.В. Родзянко) фракция октябристов сохранила роль центра, хотя и уменьшилась численно (места распределились следующим образом: октябристы - 98, националисты и правые - 186, кадеты - 59, прогрессисты - 48, национальные группы - 21, социал-демократы - 13, трудовики - 10, беспартийные - 7). В IV Государственной думе чаще, чем в третьей, складывалось октябристско-кадетское большинство. Оно проявило себя и в оппозиционных правительству голосованиях, и в попытках самостоятельной законодательной инициативы. Однако практического значения это не имело: либеральные законопроекты либо застревали в комиссиях, либо блокировались Государственным советом. Кроме того, правительство пошло по пути внесения в Думу незначительных законопроектов, в то же время широко практикуя внедумское законодательство. С начала I мировой войны сессии Государственной думы созывались нерегулярно, основное законодательство осуществлялось правительством помимо Думы.
Кризис третьеиюньской системы, провал столыпинской политики "успокоения и реформ" предопределили обострение политической борьбы. С середины 1910 г. наметился подъем общедемократического движения в стране. Он охватывал все слои российского общества. Усилилось студенческое движение. Царское правительство запретило деятельность всех студенческих организаций, на что студенты ответили всероссийской забастовкой. Поддержать действия властей отказалась значительная часть профессоров и преподавателей, среди которых были ректор Московского университета кадет А.А. Мануилов, ученые с мировым именем К.А. Тими-рязев, Н.Д. Зелинский, ВИ. Вернадский, П.Н. Лебедев и др. Прогрессивная общественность поднялась в защиту подавших в отставку профессоров. Оживляется и профсоюзное движение, растет число профсоюзов. Если в 1909 г. в стране насчитывалось всего 63 профсоюза (16 тыс. членов), то в 1913 г. - уже 119 профсоюзов (45 тыс. членов). Нарастало забастовочное движение. Условия труда и жизни рабочих продолжали оставаться тяжелыми.
Всю Россию потрясли события, которые произошли в апреле 1912 г. на Ленских золотых приисках. В результате расправы над бастующими рабочими, требовавшими 8-часового рабочего дня, увеличения зарплаты, отмены штрафов, организации медицинской помощи, улучшения продовольственного снабжения и др., 270 человек было убито и 250 ранено. По стране прокатились массовые акции протеста.
Ленские события положили начало массовым выступлениям трудящихся. Вскоре бастовало уже 300 тыс. рабочих, 400 тыс. чел. вышли на демонстрации 1 мая 1912 г. Выступления, все чаще приобретавшие политический, революционный характер, нарастали вплоть до начала Первой мировой войны. Стачечная борьба к 1914 г. приблизилась к уровню 1905 г., но отличалась большей организованностью.
Кризис правительственной политики вызвал не только новый революционный подъем, но и рост либеральной оппозиционности. Даже октябристы заговорили об обреченности проводимой царизмом политики. Еще активнее повели себя в Думе и в прессе кадеты и прогрессисты. Они поняли, что царизм не желает идти на проведение реформ и не сможет обеспечить мирного развития страны. Не отказываясь от поиска компромиссов с правительством, либеральная буржуазия решила использовать нараставшее забастовочное движение в своих целях, с тем чтобы оказать давление на царизм, провести в стране прогрессивные реформы. Либералы искали пути сближения с любой оппозицией. Представители прогрессистов и левые кадеты зимой и весной 1914 г. призывали к радикализации и широкой мобилизации общественных сил внутри и вне Государственной думы. Эта мобилизация должна была осуществляться в союзе с партиями и фракциями крайне левых сил (в том числе с большевиками) и предполагала призыв к различным массовым выступлениям, включая политические забастовки.
В стране вызревал кризис общенационального масштаба.