К содержанию
6.2. ВОЗМОЖНЫЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ ДАРВИНИЗМУ
Дарвинизм оказался привлекательным для материалистически ориентированной
научной общественности XIX века тем, что эта концепция эволюции якобы
устраняет сверхъестественные представления о происхождении живого. За
эту иллюзию теории Дарвина прощали очень многие ее дефекты и по той же
причине проделали огромную работу для того, чтобы совместить дарвинизм
с реальными достижениями генетики. Справедливости ради следует сказать,
что сам Дарвин достаточно четко очертил требования к собственной концепции,
ограничив их происхождением видов. Дарвинизм не пытается объяснить не
только происхождение жизни, но даже происхождения достаточно крупных биологических
таксонов. Тем более в рамках дарвинизма отсутствуют представления, помогающие
хотя бы гипотетически представить, как возникло сознание.
Привлекательность дарвинизма заключается в том, что он использует чисто
механистические объяснения эволюционного процесса, разрешая апелляцию
к понятию случайности. Важно то, что сущности, лежащие в основе объясняемых
феноменов, вполне отвечают представлениям обыденного здравого смысла.
В основе модели эволюции Дарвина лежат случайные изменения отдельных материальных
элементов живого организма при переходе от поколения к поколению. Те изменения,
которые имеют приспособительный характер (облегчают выживание), сохраняются
и передаются потомству. Особи, не имеющие соответствующих приспособлений,
погибают, не оставив потомства. Поэтому в результате естественного отбора
возникает популяция из приспособленных особей, которая может стать основой
нового вида.
Теорию дарвинизма компрометирует отсутствие прогнозов, невозможность предсказать
новые факты. Впрочем, этот упрек разделяют с ним все остальные эволюционные
теории, которые успешно объясняют многие из существующих фактов, но практически
не ставят вопроса о новых. Следовательно, здесь неприменим лучший критерий
теоретической силы той или иной концепции. Вспомним, что закон гомологических
рядов Н.И.Вавилова позволил предугадать новые находки растений - родственников
культурных сортов. По-видимому, о возможности подобных предсказаний думал
А.А.Любищев. Некоторые палеоботанические прогнозы удавались С.В.Мейену.
Идея естественного отбора возникла из аналогии с искусственным отбором,
с помощью которого человек выводит нужные ему породы животных или сорта
растений. Однако у селекционера все особи, лишенные полезных признаков,
не участвуют дальше в формировании популяции. Отсутствие нужного признака
равносильно в данном случае летальному исходу, ибо с точки зрения популяции
соответствующая особь просто гибнет. Аналогия с естественным отбором была
бы возможна, если бы особи, не имеющие достаточно развитого приспособления,
автоматически погибали или оказывались бесплодными.
Но все это значило бы, что природа действует столь же целенаправленно,
как и селекционер, то есть сама себе ставит разумные цели. Без такого
предположения уподобление естественного отбора искусственному неполно
и не дает оснований считать, что естественный отбор способен обеспечить
формирование видов. Впрочем, и в искусственном отборе, как будто, не удавалось
получать новые виды, но лишь породы и сорта.
Процесс видообразования на основе случайных мутаций должен был бы занять
несуразно много времени. Кроме того, он не объясняет явной системности
в многообразии возникающих форм типа закона гомологичных рядов Н.И.Вавилова.
Поэтому Л.С.Берг предложил очень интересную концепцию номогенеза - закономерной
или направленной эволюции живого. В этой концепции предполагается, что
филогенез имеет определенное направление и смена форм задается неким вектором.
Идеи номогенеза глубоко разработал и развил А.А.Любищев, высказавший гипотезу
о математических закономерностях, которые определяют многообразие живых
форм. Концепция номогенеза предполагает гораздо более сложный акт творения,
когда возник замысел всего многообразия живых организмов, в котором заранее
приуготовлено место для появления человека. Повеление земле произвести
душу живую как бы содержало в себе этот замысел. В указанном смысле номогенетические
концепции эволюции теснее связаны с идеей творения, чем дарвинизм, ибо
оставляют гораздо больше на долю акта творения.
Наконец, еще одна концепция - П. Тейяра де Шардена - рассматривает эволюцию
биосферы в целом, в свете создания на ее основе ноосферы и целенаправленного
движения этой целостности к финальной точке Омега. Характерные черты этого
эволюционного процесса: первоначальная концентрация активной зоны, постепенное
распространение формообразования на всю планету и цефализация (систематическое
повышение относительной доли головного мозга и усложнение его организации).
Тейяр рассматривает Христогенез как ключевой момент эволюционного процесса,
входящий в первоначальный замысел Творца.
Эволюционная концепция Тейяра может быть усовершенствована, в том числе
и самым радикальным образом. В предопределенности оптимистического финала
как бы и не остается места свободе воли, исчезает трагизм проявления в
мире зла. Наконец, сам механизм эволюции описывается здесь не столько
на биологическом, сколько на натурфилософском уровне. Возможно, это связано
с тем, что как палеонтолог Тейяр де Шарден занимался происхождением человека,
а это не лучшая область для выявления конкретных эволюционных факторов.
Здесь акценты ставятся не на том, как и почему произошел человек, но на
уточнении момента, когда он произошел и от кого.
|